Осколки чести. Барраяр - Страница 148

148

В дверях их встретила старуха в куртке, накинутой поверх ночной рубашки; ее седые волосы были заплетены в косу. Жестом она пригласила их войти. Старик — но помоложе Кли — отвел лошадь в сарай. Почтальон явно собрался уйти вместе с ним.

— Здесь не опасно? — ошеломленно спросила Корделия. «И где, собственно, мы находимся?»

Кли пожал плечами:

— Позавчера здесь уже был обыск. Прежде, чем я послал своего племянника. Ничего подозрительного не обнаружили.

Старуха недовольно хмыкнула, но в разговор не вступила.

— Они тут проверили еще не все хутора, — пояснил Кли, — так что по второму кругу пойдут не скоро. Я слышал, что еще не закончили обшаривать дно озера: доставили по воздуху массу приборов. Здесь не опаснее, чем в любом другом месте.

И он ушел присмотреть за лошадью.

Ботари уже снимал сапоги. Наверное, у него ноги в ужасном состоянии. Ее собственные ноги были стерты до крови, от тапочек почти ничего не осталось. А тряпичная обувка Грегора просто рассыпалась. Корделия еще никогда не чувствовала себя настолько усталой, хоть ей приходилось совершать переходы и подлиннее. Казалось, оборванная беременность высосала из нее самую жизнь, передав другому. Она позволила отвести себя в дом, накормить хлебом с сыром и молоком и уложить спать в небольшой комнатке — ее на одну кровать, а Грегора на другую. Вопреки очевидности, она заставила себя поверить в безопасность нового убежища — так же, как барраярские дети верят, что в новогоднюю ночь к ним обязательно придет Дед Мороз.

На следующий день из леса появился оборванный парнишка на гнедой лошаденке — он ехал без седла, обходясь одной лишь веревочной уздечкой. Кли велел Корделии, Ботари и Грегору спрятаться. Он наградил паренька несколькими монетками, а Соня, престарелая племянница Кли, дала ему с собой сладких лепешек. Грегор с тоской подглядывал в окошко на уходящего мальчика.

— Дома мне сейчас показываться опасно, — объяснил почтальон Корделии. — Там, в районе пещер, уже три Фордариановы роты. — Какая-то мысль заставила его сипло захохотать. — А мальчик знает только, что старый почтовик заболел и ему нужна запасная лошадка.

— Но не стали же они допрашивать ребенка с суперпентоталом?!

— Почему не стали? Стали…

— Какие мерзавцы!

Видя ее возмущение, старик сочувственно скривил свои почерневшие от гам-листьев губы:

— Если Фордариану не удастся захватить Грегора, его затея наверняка обречена. И он это знает. Потому и готов действовать любыми методами. — Он помолчал. — Вы бы радовались, что суперпентотал пришел на смену пыткам.

Муж племянницы помог Кли оседлать гнедую и пристегнуть мешки с почтой. Почтальон поправил шляпу и сел в седло.

— Если я не буду придерживаться расписания, генерал не сможет со мной связаться, — объяснил он. — Надо ехать, а то опоздаю. Но я вернусь. Вы с мальчиком старайтесь пореже выходить из дома, миледи.

Он тряхнул поводьями, и лошадь затрусила к облетевшим деревьям, быстро сливаясь с красно-коричневой местной растительностью.

Корделии было совсем не в тягость следовать полученному совету. Большую часть времени она проводила в постели. К ней вернулась та пугающая усталость, которую она испытывала после операции. Развлечься разговорами не удавалось — горцы были столь же немногословны, как Ботари. Боятся суперпентотала, решила Корделия. Чем меньше ты знаешь, тем меньше сможешь выболтать. Правда, старуха поглядывала на своих гостей с любопытством, но никаких вопросов, кроме «есть хотите?», не задавала.

Мытье, о котором так мечтала Корделия, оказалось тут нелегкой задачей, так что, один раз приняв ванну, она больше не осмеливалась просить об этой услуге. Старики целый день носили и грели воду для нее и Грегора. Приготовление пищи требовало почти таких же трудов. Здесь и речи не было о «потяните за язычок, чтобы согреть содержимое». О технология, лучший друг женщины! (Конечно, за исключением тех случаев, когда она — технология — является в виде наставленного на тебя нейробластера.)

Но мучительнее всего была неизвестность. Что происходит на планете? Как отреагировали космические базы, покоренная Комарра? Не воспользуются ли комаррцы суматохой, чтобы устроить очередное восстание — или Фордариан застал врасплох и их тоже? «Эйрел, что ты сейчас делаешь?»

Соня хоть и не задавала вопросов, но время от времени приносила откуда-то местные сплетни. Мятежники, расположившиеся в поместье графа Петера, заканчивают поиски на дне озера. Хассадар взят, но оттуда все же выбираются беженцы, вывозили чьих-то детей, которых отправляли погостить у живущих поблизости родственников. Почти всем родственникам служащих Форкосигана удалось скрыться, кроме жены Вогти и его старенькой мамы. Их увезли куда-то на машине, а куда — никто не знал.

— И что самое странное, — добавила Соня, — они взяли Карлу Хисопи. Невозможно понять, почему. Вдова отставного армейского сержанта — зачем она им понадобилась?

У Корделии перехватило дыхание:

— А ребенка они тоже взяли?

— Ребенка? Донниа ничего не сказала о ребенке. Это, должно быть, ее внук?

Ботари, сидя у окна, точил нож. Его рука застыла. Он поднял взгляд и встретил взгляд Корделии. Лицо сержанта оставалось все таким же безучастным, он только крепко стиснул зубы, и все же сердце Корделии сжалось. Ботари недоумевающе посмотрел на свои руки, словно вдруг забыл, чем был занят, и принялся еще более решительно водить лезвием, зашипевшим на точиле, как вода на углях.

— Может… Кли принесет новости, когда вернется, — дрожащим голосом выговорила Корделия.

148