Осколки чести. Барраяр - Страница 156

156

— Останови, Куделка! — потребовал Фортела. Шевеля губами, он подсчитал присутствующих. — Ха! И одной трети не собрали. Даже отдаленно не напоминает кворум. Кого он надеется обмануть?

— Отчаявшийся человек идет на отчаянные меры, — пробормотал Канзиан.

По знаку премьер-министра лейтенант снова пустил запись.

— Наблюдай за Карин, — сказал Форкосиган Корделии.

Камера снова показала графа и принцессу. Фордариан говорил таким слащавым голосом, что Корделия даже не сразу поняла, что словами «личный защитник» Фордариан объявил об их помолвке. Его рука горячо сжала руку Карин, хотя взгляд был по-прежнему устремлен в объектив. Принцесса все так же отстраненно приподняла руку и позволила ему надеть кольцо. Сообщение закончилось торжественной музыкой. Конец. Слава Богу, обошлось без комментариев — видимо, считалось, что простым барраярцам вполне достаточно одного лишь уведомления о свершившемся факте.

— Как ты оценишь реакцию принцессы? — спросил Форкосиган.

Корделия изумленно подняла брови:

— Какую реакцию? Что тут оценивать? Она же ни слова не сказала!

— Вот именно. Тебе не кажется, что ее чем-нибудь накачали? Или попросту заставили? — Форкосиган озадаченно уставился на экран, где только что мерцало изображение принцессы. — Она всегда была сдержанна, но такого непонятного поведения я еще не видел.

— Прокрути запись еще раз, Ку, — попросила Корделия. — И останови, когда будет крупный план. — Она всмотрелась в застывшее лицо принцессы. — Нет, она не кажется одурманенной. И не косит в сторону, как лорд-протектор.

— Вам не кажется, что ей угрожают оружием? — спросил граф Фортела.

— А может, ей просто все безразлично, — мрачно подсказала Корделия.

— Она согласилась добровольно или ее заставили? — повторил Форкосиган.

— Думаю, ни то, ни другое. Она варилась в этой бессмыслице чуть ли не всю свою сознательную жизнь… Чего вы от нее хотите? Она выдержала три года замужества за Зергом, прежде чем вмешался Эзар. Уж она-то знает, когда и что не следует говорить.

— Но согласиться на помолвку с человеком, которого она считает виновным в смерти Грегора…

— Да что она может считать? Если она и правда думает, что ее сын погиб — даже если она не верит, что его убил ты, — тогда ей остается думать только о том, чтобы выжить самой. Зачем рисковать жизнью ради какого-то эффектного жеста, если Грегору это не поможет? Чем она, в конце концов, обязана тебе, нам? Насколько она может судить, мы ничего для нее не сделали.

Форкосиган поморщился. Корделия продолжала:

— Фордариан наверняка ограничивает ее доступ к информации. Возможно, ей кажется, что он вот-вот победит. Она из тех, кто умеет выживать: она пережила и Зерга, и Эзара. Может, она надеется пережить и вас с Фордарианом. Не удивлюсь, если она мечтает о мести — хотя бы о такой, как возможность плюнуть на все ваши могилы.

Кто-то из офицеров пробормотал:

— Но она же фор. Она не должна была ему уступать.

Корделия одарила его ледяной усмешкой.

— О, по тому, что говорит барраярская женщина в присутствии мужчины, нельзя узнать, о чем она думает. Честность ведь не вознаграждается, знаете ли.

Штабист неуверенно посмотрел на нее. Дру кисло улыбнулась. Форкосиган вздохнул. Куделка моргнул.

— Итак, Фордариану надоело ждать, и он назначил себя регентом, — пробормотал Фортела.

— И премьер-министром, — напомнил ему Форкосиган.

— Да, его понесло.

— А почему не императором? — спросил штабист.

— Проверяет обстановку, — сказал Канзиан.

— Это в сценарии идет позже, — высказал свое мнение Фортела.

— Или, возможно, раньше, если мы немного его подтолкнем, — предположил Канзиан. — Последний и роковой шаг. Мы должны подумать, как еще чуть-чуть его испугать.

— Осталось недолго, — твердо сказал Форкосиган.

Весь остаток дня Корделию преследовало воспоминание о безжизненном лице принцессы. Что думает Карин? И если уж на то пошло, что Карин чувствует? Может, она действительно махнула на все рукой и погрузилась в апатию? Или просто выжидает? А вдруг она все-таки любит Фордариана и присоединилась к нему по собственному выбору, без принуждения?

«Если бы я знала, чего она хочет, я бы знала, что она делает. Если бы я знала, что она делает, я бы знала, чего она хочет».

В уравнении получалось слишком много неизвестных.

«Будь я на месте Карин…» Но правомерна ли такая аналогия? У них немало общего: они примерно одного возраста, и обе — матери сыновей, которым грозит опасность… Вытащив из шкафа уцелевшую сандалию Грегора, Корделия задумалась.

«Мама тоже меня схватила, и у нее в руке осталась моя сандалия. Мне надо было получше ее застегнуть…»

Да, сейчас разумнее всего довериться своим ощущениям. Кажется, она точно знает, что думает Карин.

Когда раздался сигнал комм-устройства — примерно в то же время, что и накануне, — Корделия кинулась к нему со всех ног. Новая передача из столицы, новые сведения, что-то, что поможет разбить эту безумную цепь? Но над пластиной возник не Куделка, а незнакомый офицер со знаками службы безопасности на воротнике.

— Леди Форкосиган?

— Да…

— Говорит майор Сиркодж, начальник караула на главном входе. Полчаса назад сюда явился человек, который утверждает, что бежал из столицы, но отказывается сообщить какие-либо подробности. К сожалению, у него аллергия к суперпентоталу. Он все время просит — даже требует, — чтобы ему позволили переговорить с вами. Но не исключено, что он подослан.

156