Осколки чести. Барраяр - Страница 22

— Только что объявился старик — живехонек! — приветствовал его Куделка.

— Ого! А я думал, бетанцы перерезали ему глотку, — удивленно отозвался старшина. — А мы-то устроили такие шикарные поминки.

— Вот эти двое — личные пленники старика, — продолжал Куделка, обращаясь к повару, который, как заподозрила Корделия, был скорее боевым солдатом, чем опытным кулинаром. — А его отношение к пленным тебе известно. У этого парня — повреждения после нейробластера. Бетанцев велено как следует накормить, так что не трави их своими обычными помоями.

— Критику наводить все горазды, — пробормотал старшина-повар, когда Куделка исчез, чтобы заняться другими делами. — Что будете есть?

— Что угодно. Что угодно, лишь бы не овсянку и заправку с рокфором, — поспешно поправилась Корделия.

Барраярец исчез в заднем помещении и через несколько минут появился с дымящимися мисками какого-то рагу и — о чудо! — настоящим хлебом с настоящим маргарином. Корделия жадно набросилась на еду.

— Ну как? — бесцветно осведомился старшина.

— Чудесно, — пробормотала она с набитым ртом. — Просто объедение.

— Правда? — Он расправил плечи. — Вам правда нравится?

— Правда. — Она перестала есть, чтобы всунуть несколько ложек рагу обалдевшему Дюбауэру. Вкус теплой пищи разогнал вызванную припадком дремоту, и он начал жевать почти так же энергично, как и она.

— Э, можно мне помочь его накормить? — предложил повар.

Корделия улыбнулась.

— Конечно, можно.

Очень скоро она узнала, что старшину зовут Нилеза, выслушала историю его жизни, отведала весь — хоть и очень небогатый — запас деликатесов, которые могла предложить барраярская походная кухня. Видимо, старшина так же истосковался по похвалам, как его товарищи — по домашней кухне, потому что ходил за ней по пятам, ломая голову, чем бы еще ей услужить.

Форкосиган пришел без сопровождающих и устало сел рядом с Корделией.

— Добро пожаловать, сэр, — приветствовал его Нилеза. — Мы думали, бетанцы вас убили.

— Да, знаю. — Форкосиган жестом отмел это уже успевшее надоесть приветствие. — Как насчет еды?

— Что прикажете, сэр?

— Все равно, лишь бы не овсянку.

Ему тоже дали хлеба и рагу. Съел он немного — было очевидно, что жар в сочетании со стимулятором не способствует аппетиту.

— Что с командором Готтианом? — тихо спросила Корделия.

— Он снова в строю.

— Как вы этого добились?

— Развязал его и дал ему мой плазмотрон. Сказал, что не могу работать с человеком, в котором не уверен, и что это — его последний шанс на повышение по службе. Потом сел к нему спиной. Просидел так минут десять. Мы не сказали ни слова. Потом он вернул мне оружие, и мы пошли обратно в лагерь.

— Я тоже думала, что какая-то шутка в этом роде сработает. Хотя сомневаюсь, что смогла бы так поступить на вашем месте.

— Я бы, наверное, тоже не смог, если бы не чертовская усталость. Так хотелось дать отдых ногам. — Он заговорил немного оживленнее: — Как только будет восстановлен порядок, мы полетим к «Генералу». Это чудесный корабль. Я отведу вам каюту инспекторов — ее называют адмиральской, хотя она ничем не отличается от остальных. — Он положил ложку. — Как вам наша еда?

— Чудесная.

— Большинство отзывается иначе.

— Старшина Нилеза был очень добр и внимателен.

— Мы говорим об одном и том же человеке? — удивился Форкосиган.

— По-моему, ему просто надо, чтобы его работу ценили. Попробуйте как-нибудь.

Форкосиган поставил локти на стол, уперся подбородком в ладони и улыбнулся:

— Что ж, попытаюсь последовать вашему совету.

Оба замолчали, чувствуя, как усталость берет свое. Форкосиган откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Корделия опустила голову на руки и задремала. Примерно через полчаса вошел Куделка.

— Мы взяли Сенса, сэр, — доложил он. — Но у нас были… остались трудности с Рэдновым и Дэробеем. Они что-то пронюхали и скрылись в лесу. Я выслал за ними отряд.

Казалось, Форкосиган готов разразиться проклятиями.

— Надо было пойти самому, — пробормотал он. — У них есть оружие?

— У обоих остались нейробластеры. Плазмотроны мы успели забрать.

— Хорошо. Я больше не хочу тратить время на поиски. Отзовите людей и блокируйте все входы в укрытие. Интересно, как им понравится ночевать в лесу? — Глаза его весело сверкнули. — Мы прихватим их позже. Деться им некуда.

* * *

Корделия помогла Дюбауэру забраться в катер — пустой и довольно потрепанный — и устроиться на свободном месте. С прибытием последнего отряда катер наполнился солдатами, включая трех понурых арестантов. Все барраярцы оказались рослыми и мускулистыми молодыми людьми. Пока Форкосиган был самым невысоким из всех, кого она видела.

Они с любопытством разглядывали личных пленных Форкосигана, и до нее донеслись обрывки фраз на двух или трех языках. Догадаться о предмете разговора было нетрудно. Корделия невесело усмехнулась. Юнцы были полны иллюзий относительно того, сколько желания и сил для занятий любовью может остаться у мужчины и женщины после сорокакилометровых ежедневных переходов, сотрясения мозга и удара парализатора; у людей больных и голодных, попеременно присматривающих за раненым и пытающихся не попасть на ужин окрестным хищникам… К тому же совсем немолодых: тридцати трех и сорока с лишним лет. Она закрыла глаза, чтобы не видеть их любопытных физиономий.

Форкосиган вернулся из кабины пилотов и сел рядом с ней.

— Как вы?