Осколки чести. Барраяр - Страница 75

— Тогда, на галерее, под дождем, ты был совершенно зеленый.

— Он начал кричать. И я проклинал ту минуту, когда ко мне вернулся слух.

Император вздохнул.

— Да, я помню.

— Вы все это срежиссировали.

— Кто-то должен был это сделать. — Он помолчал, отдыхая, потом добавил: — Ну, я вызвал тебя не затем, чтобы поболтать о прошлом. Мой премьер-министр сказал тебе, чего я хочу?

— Что-то насчет должности. Я ответил, что меня это не интересует, но он отказался передавать мои слова.

Форбарра устало закрыл глаза и проговорил, обращаясь к потолку:

— Скажи мне… лорд Форкосиган… кто должен стать регентом Барраяра?

У Форкосигана был такой вид, словно он откусил что-то горькое, но вежливость не позволяет ему плюнуть.

— Фортела.

— Слишком стар. Он шестнадцать лет не протянет.

— Значит, принцесса.

— Главный штаб съест ее живьем.

— Фордариан?

Император неожиданно открыл глаза:

— Ах, Бога ради! Прочисти мозги, парень!

— У него все же есть какая-то военная подготовка.

— Мы можем подробно обсудить его качества — если врачи подарят мне еще неделю жизни. У тебя найдутся другие шуточки или можно приступить к делу?

— Квинтиллиан из Министерства внутренних дел. И это не шутка.

Император обнажил в улыбке желтые зубы.

— Значит, у тебя все же нашлось доброе слово для моих министров. Ну, тогда я могу спокойно умереть. Ничего нового мне уже не услышать.

— Графы никогда не проголосуют за того, чье имя не начинается с «Фор», — сказал Фортела. — Пусть он даже ходит по воде, аки по суху.

— Ну так сделайте его фором. Дайте ему звание, соответствующее его должности.

— Эйрел! — ужаснулся Фортела. — Он же не из воинской касты!

— И многие из наших лучших солдат — тоже. Мы форы только потому, что какой-то давно умерший император Дал титул кому-то из наших предков. Почему бы снова нё возродить этот обычай и не сделать титул наградой за заслуги? Или еще лучше — объявите всех форами, и навсегда покончим с этой чепухой.

Император расхохотался, подавился и закашлялся.

— Ну, разве это не лучший способ выбить почву из-под ног нашей Лиги защиты простолюдинов! Вот достойный ответ на призывы уничтожить аристократию! По-моему, даже самый отчаянный из них не мог бы придумать ничего более радикального. Ты опасный человек, Форкосиган.

— Вы хотели узнать мое мнение.

— Да, конечно. И ты всегда его мне высказывал. Странно. — Император вздохнул. — Перестань юлить, Эйрел. От этого тебе все равно не отвертеться. Позволь мне высказать все кратко. Для регентства требуется человек безукоризненного происхождения, не старый, с хорошим военным послужным списком. Он должен пользоваться симпатией подчиненных ему офицеров и рядовых, быть хорошо известным народу, и, в довершение всего, Генеральный штаб должен его уважать. Он должен быть достаточно жестким, чтобы шестнадцать лет удерживать власть в этом сумасшедшем доме, и достаточно честным, чтобы передать ее по истечении этих шестнадцати лет мальчишке, который наверняка будет идиотом — я в его возрасте был, и, помнится, ты тоже. И еще одно условие: он должен быть счастлив в браке. Тем самым снимается соблазн стать постельным императором через принцессу. Короче, это должен быть ты.

Фортела ухмыльнулся. Форкосиган нахмурился. У Корделии оборвалось сердце.

— Нет, государь, — напряженно проговорил Форкосиган, — этого вам на меня не взвалить. Это же просто дико. Чтобы именно я заменил мальчику отца, говорил с ним по-отцовски, стал советником его матери… Это более чем дико. Это непристойно. Нет.

Фортела явно удивился его горячности.

— Некоторая скромность ради приличия — это правильно, Эйрел, но не надо перебарщивать. А если тебя тревожит голосование, то оно уже обеспечено. Все видят, что ты — выдающаяся личность.

— Все совершенно определенно этого не видят. Фордариан мгновенно станет моим врагом, и министр Запада — тоже. А что до абсолютной власти, то вы, государь, знаете, насколько это относительное понятие. Иллюзия, основанная… одному только Богу известно, на чем именно. На магии. На ловкости рук. На вере в собственную пропаганду.

Император осторожно пожал плечами, стараясь не сбить опутывающие его трубки.

— Ну, это будет уже не моя забота. Пусть об этом думает принц Грегор и его мать. И… тот человек, которого удастся уговорить помочь им в их трудный час. Как по-твоему, сколько они продержатся без помощи? Год? Два?

— Полгода, — пробормотал Фортела.

Форкосиган покачал головой.

— Перед Эскобаром вы уже пользовались этим аргументом — «если». Он и тогда был ложным, хотя я не сразу это понял. То же самое и сейчас.

— Он не был ложным, — возразил император. — Ни тогда, ни сейчас. Я обязан так думать.

Казалось, адмирал немного смягчился.

— Да, я понимаю, что обязаны. — Он всмотрелся в человека, лежащего на роскошной постели. — Почему это Должен быть я? У Фортелы больший политический вес. У принцессы — больше прав. Квинтиллиан лучше знает внутренние проблемы. У вас есть и гораздо более одаренные стратеги. Форлакиан. Или Канзиан.

— Но третьего имени ты уже не назовешь, — пробормотал император.

— Ну… может, и нет. Но вы должны понять меня. Я не незаменим, хоть вы почему-то и пожелали так считать.

— Напротив. С моей точки зрения, у тебя есть два уникальных преимущества. Я помнил о них с того дня, как Мы убили старого Ури. Я всегда знал, что не вечен: слишком много яду в моих хромосомах. Он скапливался во мне, пока я воевал с цетагандийцами под командованием твоего отца и не думал о методах очищения, поскольку не ожидал, что мне дадут состариться. — Император снова улыбнулся и перевел взгляд на Корделию. — Среди пяти человек, имеющих по крови и закону больше прав на барраярскую империю, чем я, твое имя стоит на первом месте. Ха! — добавил он. — Я был прав. Так и думал, что ты ей не говорил. Опасно, Эйрел.