Осколки чести. Барраяр - Страница 78

К оглавлению

78

Но взяв приказ о производстве, Куделка все-таки ухмыльнулся.

— И за это тоже спасибо, сэр.

— Не спеши с благодарностями. Я из тебя за них кровавый пот выжму.

Улыбка Куделки стала еще шире.

— Дело привычное.

Он неловко возился с нашивками.

— Позвольте мне, лейтенант? — спросила Корделия. Он настороженно поднял глаза. — Мне будет приятно, — добавила она.

— Для меня это большая честь, миледи.

Корделия аккуратно закрепила нашивки у него на воротнике и отступила, чтобы полюбоваться своей работой.

— Поздравляю, лейтенант.

— Можешь завтра купить новые и блестящие, — сказал Форкосиган. — Но я решил, что на сегодня эти сгодятся. Я тебя отсюда забираю. Отныне будешь жить в резиденции графа, моего отца, и учти, что работа начнется завтра на рассвете.

Куделка прикоснулся к красным прямоугольникам.

— Это были ваши, сэр?

— Когда-то. Надеюсь, с ними к тебе не прилипнет мое всегдашнее невезение. Носи на здоровье.

Оба они прекрасно понимали друг друга и без слов.

— Кажется, я не стану покупать новые, сэр. А то люди подумают, что я еще вчера был мичманом.

Гораздо позже, лежа в уютной темноте, в городском доме графа, Корделия вспомнила нечто, вызвавшее ее любопытство.

— А что ты говорил обо мне императору?

Форкосиган шевельнулся.

— Хм-м? А, это… — Он помедлил. — Когда мы спорили об Эскобаре, Эзар расспрашивал меня о тебе. Подразумевал, что ты поколебала мое мужество. Я тогда не знал, увижу ли тебя еще когда-нибудь. Ему хотелось понять, что я в тебе нашел. Ну вот, я сказал ему… — Он опять помолчал, потом договорил почти смущенно, — что ты одариваешь честью, как источник водой, всех, кто к тебе приближается.

— Как странно. Я совсем не чувствую себя полной чести — или чего-либо еще, не считая смятения.

— Естественно. Источник ничего не хранит в себе, — и он осторожно укрыл ее простыней.

Интерлюдия
Результаты

Расколотый корабль висел в пространстве — черная масса во тьме. Он все еще вращался — медленно, еле заметно, со скоростью часовой стрелки. Вот его край затмил и проглотил яркую точку звезды. Прожекторы команды уборки дугами высвечивали останки каркаса.

«Муравьи, растаскивающие мертвую бабочку, — подумал Феррел. — Падальщики…»

Он вздохнул и представил себе этот корабль таким, каким он был всего несколько недель тому назад. Быстрый, сверкающий, послушный человеческой воле… Его больше нет. Феррел взглянул направо и смущенно кашлянул.

— Вы готовы, техник? — спросил он у стоявшей рядом с его креслом женщины, так же безмолвно смотревшей на экран. — Вот отсюда и начнем. Наверное, можно задействовать режим поиска.

— Да, пожалуйста, офицер, — отозвалась она. Ее хрипловатый, глубокий голос соответствовал ее возрасту — по оценке Феррела, около сорока пяти. Темные, пронизанные сединой волосы были коротко подстрижены — ради удобства, а не для красоты, черты лица огрубели, а бедра раздались. На ее рукаве поблескивал ряд узких серебристых шевронов, каждый — за пять лет службы. А у Феррела не имелось ни одного, а его тело было еще мальчишески тощим.

Но она — всего-навсего техник военно-медицинской службы Эскобара. Даже не врач. А он — дипломированный пилот, и к тому же офицер. Его нейронные имплантанты и системы обратной связи полностью завершены. Как жаль, что их выпуск состоялся уже после завершения того, что сейчас называют 120-дневной войной. Хотя на самом деле она длилась всего сто восемнадцать дней, считая с того момента, как барраярская армада вторглась в пространство Эскобара, и заканчивая секундой, когда последний корабль ушел от контратаки, нырнув в ведущий к дому п-в-туннель.

— Ну что, заступите на дежурство?

Она покачала головой.

— Пока нет. Этот район за последние три недели уже неплохо почистили. Вряд ли мы найдем что-нибудь на первых четырех витках, хотя надо работать качественно. Я кое-что подготовлю на моем рабочем месте, а потом, наверное, вздремну. У нас в последние месяцы было очень много работы, — добавила она извиняющимся тоном. — Народа не хватало. Но, пожалуйста, позовите меня, если все же что-то увидите. Когда есть возможность, я предпочитаю сама работать захватом.

— Прекрасно. — Он развернул свое кресло к пульту. — На какую минимальную массу вы хотите настроиться? Скажем, примерно сорок килограммов?

Женщина покачала головой:

— Лучше один. Я предпочитаю задать одно кило.

— Один? — Он изумленно воззрился на нее. — Вы шутите?

— Шучу? — Она с недоумением посмотрела на него, потом поняла. — А-а-а… Вы думаете о целом теле… Я могу провести идентификацию по совсем небольшому кусочку. Пригодны и более мелкие частицы, но если слишком понизить порог чувствительности, то много времени тратится на ложную тревогу — микрометеоры и прочий хлам.

Феррел поморщился, представив будущий улов, но поспешно настроил детекторы на массу в один килограмм и ввел в компьютер программу поиска.

Она коротко кивнула и вышла из тесного помещения. Их устаревший курьерский корабль вытащили с орбитальной свалки и наспех отремонтировали, чтобы превратить в транспорт для средних чинов — но, как и сам Феррел, он немного опоздал с выпуском и не успел принять участия в войне. Поэтому их обоих направили на уборку — скучные обязанности, которые, в его представлении, были ничем не лучше работы сантехника.

Он последний раз взглянул в сторону корабельных останков на экране переднего обзора: несущий каркас, выпирающий подобно костям из распадающейся шкуры, — и покачал головой, жалея о такой бессмысленной гибели. Потом с тихим вздохом удовольствия навинтил шлем — так, чтобы его край соприкасался с серебристыми кружками на висках и посередине лба. Теперь он может управлять своим кораблем.

78